В нашей сегодняшней публикации проекта "Югра. Путешествие в начало" продолжим рассказ об уникальных предметах XV—XVI веков, найденных в ходе археологических раскопок на древних некрополях- Эсский остров и Большая Умытья 28.
Эти уникальные находки были сделаны практически случайно местным жителем Духановым Г.Г. тогда еще поселка Комсомольского, об этом мы рассказывали в предыдущих публикациях. Здесь же находился необычный предмет, через который можно рассказать о истории Югры на данном этапе.
И этот предмет - перстень-печатка.
Об Эсском острове повествует статья из журнала «Родина» 2002год, авторами которой являются Алексей Зыков и Сергей Кокшаров, а так же документы археологических экспедиций разных годов, хранящиеся в музее истории и этнографии.
«Остановимся подробнее на одной занятной вещице, проливающей свет на отношения Московского государства с остяковогульскими княжествами на рубеже XV-XVI веков. Это русский перстень-печатка, отлитый из высококачественного серебра. Если обнаружение Эсского могильника можно уподобить находке иголки в стогу сена, то обнаружение в этих местах столь уникального предмета выглядит и вовсе невероятно.
Щиток-печатка перстня имеет сердцевидную форму. Внешняя поверхность ровная, внутренняя — выпуклая. На внешней поверхности нанесено рельефное (гравированное) изображение дерева. С двух сторон оно фланкировано двумя фигурами людей в фас с повернутыми в профиль головами. В отставленных руках обеих фигур, обращенных к краям печатки, изображены сабли, направленные остриями вниз. У правой фигуры в другой руке изображен еще один предмет, поднятый на уровень лица, — в нем угадывается чаша либо рог для питья. На дужках перстня с обеих сторон щитка расположены литые барельефные орнаменты. На внешней поверхности щитка-печатки прослеживается глубоко въевшееся овальное пятно красно-коричневого цвета. Такие же следы сохранились в углублениях орнамента на прилегающего к щитку участках дужки. Скорее всего, это какое-то органическое вещество (сургуч, воск), сохранившееся до наших дней благодаря пропитавшим его окисям серебра.
Точных аналогов эта находка не имеет. Однако известны похожие вещи среди бронзовых литых перстней-печаток Северо-Восточной Руси XV — начала XVII века. Близка манера орнаментации прилегающих к щитку частей дужки, иконография фигур человека. Владельцами этих перстней-печаток были русские князья, бояре и чиновники княжеской администрации довольно высокого ранга. Чтобы понять, каким образом русский перстень оказался среди вещей на аристократическом вогульском могильнике, необходимо обратиться к событиям второй половины XV века.
После окончания феодальной войны, больше известной как «Шемякина замятня», началось восстановление власти Московского государства в Перми Вычегодской, разоренной набегами вятчан, союзников Дмитрия Шемяки. В 1450-1451 годах великий князь Василий II Темный назначил здесь наместниками местных пермских князей — Ермолая и его сына Василия. Тогда же на княжение в Пермь Великую был отправлен старший сын Ермолая Вымского князь Михаил. Этим актом к Московскому государству были номинально присоединены земли Верхнего Прикамья. Для закрепления политического успеха в 1455 году во владения князя Михаила Великопермского отправился епископ Пермский Питирим. В это же время пелымский вогульский князь Асыка совершил набег на Пермь Великую. Владыка Питирим, возвращавшийся из Чердыни в Усть-Вым, был застигнут ратью вогуличей и убит. С этой поры пограничная война с пелымцами на северо-восточных рубежах Руси не утихала до конца XVI века, Вогульские набеги на Пермь чередовались с ответными карательными рейдами русских войск за Урал. Естественно, в летописях и документах сохранились упоминания только о наиболее крупных событиях этой войны. Первый поход московского отряда во главе с устюжанином Василием Скрябой в Югру состоялся в 1465 году. Ратники «Югорскую землю воевали, и потому много вывели», в плен были захвачены два югорских князя — Калба и Течик. Их доставили в Москву, где «князь великий их пожаловал Югорским княжением и отпустил в Югру, а на них дань возложил и на всю землю Югорскую». В 1467 году удачный набег на Пелым совершил отряд из Вятки и Перми Великой. В плен попал даже князь Асыка, но вятчане его «упустили» (то ли ему удалось бежать, то ли он был освобожден за выкуп).
В 1481 году все тот же Асыка предпринял большой поход на Пермь Великую. Пелымцы сожгли княжескую резиденцию городок Покчу, в которой были убиты князь Михаил и его сын Иоанн, разорили волости и осадили Чердынь. От неминуемого падения город спасло чудо — в тыл вогуличам ударил случайно оказавшийся здесь отряд ушкуйников из Устюга Великого, двигавшийся вниз по Каме грабить земли Казанского ханства. «Вогульское разорение» вынудило русские власти отменить перепись податного населения Перми Великой.
Этот пелымский набег привел к организации ответного грандиозного похода «на Асыку на вогульского да на Югру, на Обь Великую». В войско князя Федора Курбского Черного и Ивана Салтыка-Травина вошли отряды служилых людей, собранных со всех северорусских земель: Вологды, Устюга, Белозерья, Вычегды, Выми, Чердыни. 29 июля 1483 года в устье реки Пелым было разбито войско пелымского князя Юмшана, сына Асыки. Затем русская рать прошла стремительным рейдом вниз по течению Тавды, Иртыша, Оби, громя вогульские, татарские и остяцкие городки и поселки. На Нижней Оби были захвачены в плен остяцкий большой князь Коды Молдан и двое сыновей князя Екмычея, которых доставили в Москву.
Побежденные остяки и вогулы вступили в переговоры с русскими властями. Первыми во владычный городок Усть-Вым прибыли послы пелымского князя Юмшана — его шурин Юрга и сотник Анфим. Из Усть-Выма в Москву отправился вместе с вогульскими послами и владыка Филофей. Весной 1484 года «князь великий Юмшану опас (охранную грамоту. — А. 3., С. К.) дал и велел ему у себя быти», чтобы он смог лично провести переговоры с Иваном III.
Тем временем в Москву с богатыми дарами приехал остяцкий князь Пыткей — «от вси земли Кодские и Югорьские» просить за пленных. «Печалование» остяка перед Иваном III поддержал владыка Филофей, «и князь великий пожаловал тех князей полоненных, отпустил их в свою землю». 31 декабря 1484 года у городка Усть-Вым состоялось подписание мирного договора с остяцкими князьями. При этом югричи принесли клятву («шерть»), необычная процедура заключения мира была описана русскими очевидцами и попала на страницы летописей: «А мир их таков. Подкинувшие елку в жерьдь протольсту, протесав на четыре, а под нею постлали медведно. Да на медведно покинули две сабли острей в верх супротивно. Да на медведно же положили рыбу да хлеб. А наши поставили в верх елкы крест. А югричи по своему жабу берестену доспену и с нохти. Да привяжуть под крестом ниско, да под жабою над нами как почнуть ходити вкруг елки в посолон дръжати две сабли, подкнув елку острей вниз. Да человек стоячи, приговаривать: «Кто сесь мир изменить, по их праву Бог казни». Да обойдут 3-жди, да наши поклонятся кресту, а они на полъдень. А после того всего с золота воду пили, а приговор их так же: «Кто изменить, а ты, золото, чюй!»
Картина, увиденная летописцем, очень напоминает обрядовые пляски северных хантов, подробно описанные путешественниками и этнографами XVIII—XIX веков (П. С. Паллас, Й. Папай, Н. А. Абрамов). Каноничные изображения воинов с двумя клинками в руках очень распространены в западносибирской бронзовой пластике и на гравировках с I века до н. э. до X века.
Очевидно, что на щитке эсского перстня была изображена сцена, в которой лаконично отражены все значимые моменты присяги: хождение вокруг дерева попарно представителя русских властей и югорского князя с саблями, опущенными остриями вниз, ритуальное питье из золотой посуды. Возможно, подобные перстни после 1484 года специально изготовлялись для шертования остяцких и вогульских князей, тем более что повод к тому возник уже вскоре.
В конце лета 1485 года в Усть-Вым наконец-то прибыл по охранной грамоте пелымский князь Юмшан, его тесть Калба (очевидно, тот самый вогульский князь, что побывал уже в русском плену в 1465 году) и некий вогулич Ломотко. Епископ Филофей отправился с ними в Москву, где великий князь Иван III «жаловал владыку, почтив велми, а Юмшака жаловал же». Возможно, именно тогда и был вручен перстень какому-то знатному вогуличу, находившемуся в составе делегации пелымского князя. То, что эсский перстень использовался в качестве печати при скреплении какого-то документа, доказывают остатки органического вещества, может быть воска.
Впрочем, это могло произойти и чуть позднее. Договоры 1484-1485 годов не очень-то долго соблюдались. Зимой 1499/1500 года русское войско численностью более четырех тысяч человек совершило поход за Урал «на Югру да на Куду, да на князей вагульских на Пелынь». Московские ратники взяли множество городков и захватили в плен большое число князей и лучших людей, а «иних князей и земских людей к роте приведоша по их вере за великого князя». Очевидно, что при принятии присяги на верность русским властям использовалась хорошо знакомая процедура.»
Ныне коллекция с реки Эсс находится на своей «исторической родине» в городе Югорске, где стала украшением экспозиции музея истории и этнографии.
